Александр Иванов.

Редкие гуляющие в межсезонье 1948 года по пустынному флоридскому пляжу, которые могли наблюдать невысокого подвижного человека в очках, с очень живым лицом, что-то рисующего на прибрежном песке, и представить себе не могли, что на их глазах творится история. Но тем не менее, это было именно так, ибо молодой человек был Норманом Вудлендом, а то, что он начертил на песке, мир когда-то узнает как штрих-код.

Сама идея создания универсального кода, в котором было была бы зашифрована информация о товаре, была подслушана товарищем Вудленда, Бернаром Сильвером, причем подслушана буквально: он стал свидетелем разговора своего декана (Вудленд и Сильвер учились тогда в аспирантуре) с директором супермаркета, который спрашивал, способны ли ученые создать систему, позволяющую мгновенно регистрировать покупку и вести учет товара. Декан от такой задачи отказался, а Вудленд и Сильвер буквально загорелись этой идеей: она показалась им вполне решаемой, а её будущее - великолепным.

В самом деле, торговле подобная система была нужна как воздух - слишком уж огромное количество действий приходилось совершать торговому персоналу для учета товара. Приемка товара, финансовая отчетность, рекламации, пополнение товарного запаса, анализ спроса - все это велось тогда вручную, отсюда и бесконечно раздутые штаты бухгалтерии и грузчиков, продавцов и кассиров, постоянные сверки и переучеты, а значит - дополнительная финансовая нагрузка на магазины того времени. Впрочем, в нашу страну шрих-коды попали совсем недавно, и, заставшим советскую торговлю людям можно и не рассказывать, как работала розница без шрих-кода: вот только американский коммерчески ориентированный ритейл не мог себе позволить, как советская торговля, периодически закрываться на учёты и переучёты.

Вудленд и Сильвер, впрочем, быстро убедились, что их декан был прав: задача оказалась совсем не банальной. Но задача уже полностью захватила молодых людей. В 1948-м Вудленд прерывает свою учебу в аспирантуре, которая мешает ему сосредоточится на решении целиком, и уезжает в Майами, к своему деду. И там к нему в самом деле приходит решение: он вспоминает вдруг, как в свои бойскаутские времена он изучал азбуку Морзе. Песок пляжа, на котором он пробует изобразить точки и тире, наталкивает его на мысль о передаче содержания с помощью линий различной толщины. Кодировку надо было как-то считывать, и Вудленд и Сильвер придумали использовать для этого технологию передачи звука в кино, придуманную за два десятка лет до них Лу де Форестом, которая заключалась в "просвечивании" разной интенсивности цвета, наносимого по краю кинопленки. Уже в 1949 году друзья получили патент на свое изобретение (их код выглядел как "яблоко", полоски расположены были по кругу), и...

Нет, мир не стал мгновенно счастливее: на этапе конструирования, уже работая в IBM, куда их пригласили как авторов приглянувшейся руководству компании перспективной идеи, изобретатели столкнулись с проблемой считывания кода, а точнее - с проблемой создания адекватного устройства. Их первый "сканер" представлял из себя устройство размером со стол, крышка которого была прозрачной, а под крышкой были мощные лампы. Получаемый сигнал передавался на осциллограф, который должен был фиксировать результат. Первые испытания закончились пожаром: лампы раскалили крышку, бумага задымилась, но, тем не менее, первый результат был получен. Увы, он не удовлетворил ни самих изобретателей, ни торговлю.

Прекрасная идея, как оказалось, несколько опередила время: проблема считывания кода выглядела нерешаемой, и тем более не решаемой была проблема обработки полученной информации. Эта задача возлагалась на ЭВМ, но ЭВМ тех лет были чрезвычайно громоздки и еще только учились решать задачи сложнее арифметических действий.

Казалось, на коммерческой реализации проекта был поставлен крест, в IBM официально закрыли проект, Вудленд и Сильвер продают свой патент в компанию RCA за скромные $15000. RCA вцепляется в идею шрих-кода, и много лет экспериментирует с ней, пробуя заинтересовать им торговлю. Они первые догадались применить для сканирования кода лазер: тонкий гелиево-неонный луч прекрасно подходил для распознавания кода. У компании есть и первые, пусть и скормные, успехи: их кодом начинают (пусть и не без проблем) пользоваться при железнодорожных и морских перевозках. В конце концов, их активность оказывается замеченной: в начале 70-х американский союз супермаркетов объявляет конкурс на лучший код.

Корпорация IBM мгновенно "возвращается в игру" - задача кажется чрезвычайно привлекательной для использования потенциала компании. Создается рабочая группа по руководством отличного инженера и прекрасного руководителя Джорджа Лорера. Вместе с математиком Дэвидом Савиром они приступают к решению. Тут кто-то из ветеранов IBM вспоминает про двух талантливых ребят, занимавшихся у них этой проблемой в 50-е. Сильвера к тому времени уже нет в живых, но Вудленд не растерял своих способностей, и он с азартом включается в работу.

Лорер находит "ахиллесову пяту" концентрического кода, и предлагает вместо него линейный: это очень упрощает процесс сканирования и резко повышает его качество, количество ошибок при считывании резко снижается. Однако решено добавлять еще и цифровой код, который позволял бы, в случае отказа системы, ввести код вручную, и добавил "защитный код" в конце полосы. Можно сказать, что Лорер блестяще отшлифовал лучшие идеи, привнеся свои, и к тому же объединил в итоговом продукте все современные технические достижения.

В итоге именно простое и элегантное решение от IBM пришлось по вкусу американской торговле, и 3 апреля 1973 года считается рождением UPC (Universal Product Code). В 1974 году состоялась первая продажа товара с отсканированным штрих-кодом. Американская розница тут же предложила своим поставщикам наносить штрих-коды на упаковку, а производители скоро и сами оценили удобство такой маркировки, которая позволяла им четко отслеживать отгрузку и движение товара.

Как и все, пусть даже самые прекрасные изобретения, штрих-код распространяется не мгновенно: еще в 1979 году всего лишь 1% американских продавцов пользуется этой технологией, но уже в начале 80-х число пользователей превышает 90%, а к середине того же десятилетия в США уже не остается торговых точек, которые не использовали бы штрихкодирование.

IBM, конечно, не останавливается только на кодировании, предлагая комплексное решение, которое и стало определяющим в успехе идеи: кассы, материалы и техника для нанесения кода, сканер (в разработке лазеров компания была одним из чрезвычайно заметных фигур) и, конечно же, компьютер и программы для учета. Спрос и предложение движутся навстречу друг другу: американский ритейл заметил, что вложения в новые технологии первопроходцев окупились меньше чем за два года и «выстроился в очередь» за новой технологией, масштабирование же, в свою очередь, сильно снизило стоимость переоборудования.

Необходимость стандартизации приводит с созданию специального органа по предоставлению и классификации штрих-кода - UCC.

Говорят (чего только не расскажут!), что жена Лорера каждый раз, приходя в магазин, с гордостью говорила кассирам и покупателям: "Это штрих-код, его придумал мой муж!". Её, кажется, забавляло недоумение буквально всех, кому она говорила об этом - мол, а что, когда-то были времена, когда штрих-кода не существовало?

Разумеется, такие времена были, и, может быть, кто-то из нас их даже сможет вспомнить: в СССР первая покупка товара со штрих-кодом состоялась в 1990 году, а сам штрих-код стал заметным (но даже тогда еще - не всеобщим) явлением в нашей стране только к XXI веку.

В настоящее время у него появляются конкуренты: RFID, QR и несколько менее известные форматы. Но при всем этом позиции штрих-кода выглядят незыблемыми: сегодня каждый день в мире сканируется более 6 млрд. штрих-кодов. #экономическиеистории

P.S. Ваши лайки, комментарии и подписка не будут лишними

Александр Иванов, тема подсказана Олегом Бяховым

"Краткие эссе об истории экономики"

Поддержать блог: https://boosty.to/economic_history

Еще больше историй на канале: https://t.me/ivanovdirect

И в Facebook #экономическиеистории